|
Ведьма не задумываясь, сказала:
- Тебе мало того, что ты испытываешь с нами? Давай засыпай, а то кляча спать не даст!
Дальнейший разговор был мысленным:
- В принципе, твой уровень уже далеко не чертей. Могу тебе кое-что показать, если у тебя крыша не поедет! Раздевайся, ползи ко мне!
Виктор снял шорты и подкатился к ведьме. Ведьма продолжила:
- Попробуй читать мои мысли и ощущения вместе со своими!
Виктор настроился на восприятие ведьмы. Далось это не сразу, но получилось. А дальше началось такое, что обычно называют полным единением. Что-то похожее Виктор испытывал с Сорокой, но тогда слияние было только телесным. А сейчас к нему добавилось и слияние ощущений. Единение продолжилось даже во сне. Виктор так и не понял, спал он, или нет. Ночь была похожа на сон, или сон похожий на явь.
Только утром ведьма предложила мысленно разъединиться. Разъединились. Виктор лежал и переживал впечатления прошедшей ночи. Ведьма спросила:
- Как самочувствие?
- Как будь-то, меня пополам разодрали, и одну половину выкинули. И мне сейчас этой половины очень не хватает!
- Это ничего! Главное крыша на месте!
- Такое с Чертями проделать можно?
- С Волчицей можно, у нее интеллект высокий. С Лошадкой даже не пытайся! Ничего не получится! Ей нравится, когда ее насилуют, а не ласкают!
Лежали молча, пока не проснулись Черти. Выбрались из палатки, стали готовиться к завтраку. Утро было ветреным. Лес недовольно шумел, скрипел, трещал и стучал ветвями. На поляну сыпались листья и мелкие ветки. По небу неслись низкие облака, цепляясь рваными краями за макушки деревьев. Дождя не было. Завтракали молча.
После завтрака ведьма спросила:
- Виктор! Не передумал в монастырь идти?
- Немного боязно такому безбожнику, как я в святой обители показываться. Не наказал бы меня Николай Чудотворец за такое злодеяние, как Зою Корноухову!
- Ты же к нему с чистым сердцем идешь! За что он тебя будет наказывать? Он явно хранит тебя! Ты в таких переплетах побывал, и жив остался!
- За нас всех бабушка молилась! Как ее не стало, за два года все к ней ушли! Я один остался! Может мне одному сходить?
- Нет! В женский монастырь мы тебя одного не отпустим!
- Там же одни старухи!
- Эти старухи моложе нас будут! Да и опаснее! Так что мы идем с тобой!
- Тогда комуфло одевайте! Незачем перед старухами голыми ляшками сверкать! Вдруг им завидно станет! Зацарапают из зависти!
Девчонки одели походные комбезы и ботинки. Лошадка в шутку отрапортовала:
- Отряд спецназа к взятию монастыря готов!
- Отлично! Зайдем с тыла!
Сказал Виктор, и открыл портал. В портале монастыря не было. Было поле и кусты у реки. Черти потоптались в нерешительности перед порталом, Лошадка спросила:
- А где монастырь?
- Он сзади! Пошли!
Прошли через портал. Проход закрылся. Искатели оказались у восточной стены монастыря. Пошли к северной угловой башне. За башней оказалась сельская улочка. Справа деревенские дома, слева стена монастыря, с припаркованными автомобилями у входных ворот.
Обошли стоянку машин. К этому времени к воротам подкатил автобус с туристами. Искатели пристроились в конец толпы туристов и прошли на территорию монастыря.
Экскурсовод знал свое дело, и в первую очередь, направил туристов к монастырской лавке за входными воротами. Туристы больше смотрели на монастырские товары, покупать что то никто не отважился. Тут же нарисовались две монашки со шкатулками и стали выпрашивать пожертвования на реставрацию монастыря.
Виктор вспомнил, что пришел на территорию святой обители без крестика. Решил купить его в лавке. Когда узнал цену, был ошарашен, но отступать было поздно. Купил простенький алюминиевый крестик на грубой нитке по цене серебряного. Сдачу с купюры расторопная монашка тут же выклянчила на реставрацию храма.
Не успел Виктор накинуть на шею петлю с крестиком, как почувствовал пристальный взгляд. На него смотрел особист, который допрашивал после заварухи в Авгане. Узнать этого чинушу можно было только по взгляду. Внешне он сильно изменился. Да и одет был в рясу паломника. Виктор просканировал память особиста. Сначала нахлынул поток ярости, и захотелось порвать чинушу на части. Но потом понял, что это очень скоро сделают другие, и успокоился.
Особист сам подошел к Виктору, спросил:
- Пришел грехи замаливать?
- У меня нет грехов! Пусть их замаливают те, кто меня на эти греховные дела направил! Я пришел поблагодарить своего покровителя за содействие!
- Как это у тебя грехов нет? У тебя же руки по локти в крови! Сколько душ ты загубил?
- Невинных, не одной! А остальные сами знали, на что идут!
- Комбата давно не видел?
- Видел! Два дня назад в Борисоглебе. Он там в зачистке участвовал.
- И ты там был?
- А как же! Должен же кто-то всю черную работу выполнять!
- А здесь, ты не по мою душу находишься?
- Нет! На тебя у меня разнарядки нет! Но на тебе уже лежит печать смерти и седая с косой идет по твоим следам!
- А ты от куда знаешь?
- По тебе видно! Сколько тогда тебе душманы заплатили за нашу заставу? А взять ее им так и не удалось! Ты у них в розыске! А чтобы здесь ты себя вольготно не чувствовал, они компромат на тебя нашим органам подкинули. Так что ищут тебя и там и сям! Вот ты и прячешься!
- Ты на меня в обиде за прошлое? Сдашь меня властям?
- Кто прошлое помянет... Зачем его ворошить? И сдавать не буду! Пусть сами ищут, это им надо! Сегодня тебя ищут, завтра меня искать будут! Под одним солнцем живем!
Экскурсовод рассказал о Никольском соборе, церкви Введения во храм Пресвятой Богородицы, келийном корпусе. В постройки не заходили. Экскурсовод сослался на идущий ремонт и реставрационные работы. Чтобы экскурсанты не возмущались, сказал, что можно поприсутствовать при богослужении, и повел толпу к надвратной церкви Троицы Живоначальной.
По паперти поднялись на второй этаж и вошли в тесное помещение церкви. Был полумрак, горели свечи и тусклые лампочки. Поп, размахивая кадилом, что-то монотонно пел. Три монашки постоянно крестясь, вторили ему. Что-то здесь было не так. Утренняя служба закончилась, обедня еще не началась. Праздника никакого нет. А служба идет. Виктор просканировал память попа и монашек. Захотелось выругаться. Еле сдержался.
Огляделся и заметил монашку, с презрением наблюдающую это лицедейство. Подошел, спросил:
- Я хочу свечку поставить своему покровителю. Где ее можно купить?
Монашка зло глянула на Виктора, потом о чем то вспомнила, и протянув ладонь сказала:
- Подайте на реставрацию святой обители!
Виктор выгреб из кошелька оставшуюся мелочь и протянул монашке. Мелочь мигом исчезла в балахоне монашки, после чего монашка забыла о Викторе. Виктор напомнил про свечку и вновь услышал знакомую фразу. Это уже бесило. Сдержался. Снял с руки часы и протянул монашке. Та скривила недовольную гримасу, взяла часы и со словами: "Мы барахло не принимаем!", швырнула часы на пол.
Часы до пола не долетели. Их ловко поймала Волчица, но Виктор этого не видел. В его руке появилась свечка. От куда она взялась, он так и не понял. Постоял, поискал глазами икону Николая Чудотворца, подошел к ней. Под иконой стоял столик с горящими свечами. Свечи горели неровным красноватым пламенем, потрескивали. Некоторые, так и не догорев, погасли. Виктор ощутил знакомый запах. Так пахло в кочегарке у Димона, когда он устраивал там попойку при свечах. Свечи он делал из стеариновой модельной смеси. Виктор проверил состав свечей. Так и есть. Отработанная модельная смесь с примесью уайтспирита и песка. Фитилек только в верхней части свечи, по этой причине они и не сгорают полностью, коптят и трещат.
Виктор глянул на икону, перекрестился три раза, осторожно зажег свою свечку и поставил на столик. Свечка выделялась своей белизной и ярким белым и ровным пламенем.
Виктор снова глянул на икону и взглянул в глаза нарисованного старца. Отвести взгляд уже не мог. Напрочь позабыл, что хотел сказать. Перекрестился, упал на колени, еще раз перекрестился и отвесил земной поклон своему покровителю.
В группе туристов два веселых парня хихикнули. Один сказал:
- Упал, отжался!
Снова хихикнули.
Виктор встал и направился к выходу. Монашка подошла к столику со свечами, со словами: "В божий храм свои свечи не ставят!" Сняла со столика белую свечку, бросила на пол и прихлопнула ее ногой. Сильная боль пронзила ногу монашки от ступни до поясницы. Монашка упала и стала чертыхаться. Поп прекратил пение, перекрестился и удалился в ризницу. Экскурсанты потянулись к выходу.
Продолжение следует.
|
|
+3 |
